Поиск по творчеству и критике
Cлово "1820"
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: и первой его книгой для чтения была «История Трои». К своим родителям он сохранил исключительную привязанность до конца их жизни. «Между детскими годами и зрелым возрастом, — говорит И. С. — почти у всех лежит целая пропасть. У него (т. е. К. С.), напротив, не было никакого разрыва с младенчеством в душе и сердце. Ум вызрел, обогатился познаниями, но в нравственном отношении не произошло перемены: та же чистота души и тела, та же вера в людей. Этому много способствовало и то, что он до последнего года жизни жил при отце и матери и никогда с ними не разлучался». Читал в детстве К. С. Аксаков очень много, и этим чтением являлись все произведения тогдашней классической литературы, начиная с Хераскова, Княжнина, Ломоносова. Воспитываясь до 15 лет дома (до девяти лет он прожил в деревне, а с 1826 года поселился вместе с отцом в Москве и жил в ней безвыездно в течение почти всей своей жизни), он учился у Венелина латинскому языку, у Долгомостьева — греческому, у Фролова — географии. Особенно любил К. С. Аксаков чтение русской истории и в своих играх изображал из нее вместе с братьями и сестрами разные эпизоды в...
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Часть текста: себя принятыми выражениями, приходит пора возвратить слову всю его правду и откинуть великолепную и всегда вредную ложь. Что нужды, если многие громкие, бесполезные фразы от этого навсегда умолкнут? Тем лучше еще. – Вследствие ли ленивого невнимания, вследствие ли чуждого направления они повторялись слишком долго и постоянно мешали свежему и бодрому взгляду. – Так или иначе, но я здесь с тем, чтобы сказать вам прямо мою мысль. – Я не скажу вам, что Карамзин был народный русский писатель – он не был им; он, как и все наше общество с Петра, далеко стоит от народа, и народ не знает его. Его торжество не есть торжество народное. Карамзин, со всеми его великими заслугами, – писатель и деятель публики, а не народа. Я не скажу вам – как это было сказано в одной речи, – что даже и крестьяне приносили добровольные пожертвования на поставленный здесь памятник Карамзину. Мы слышим часто про такие добровольные пожертвования и знаем их. Но если и были они, то и мне, и вам хорошо известно, что сознательным пожертвованием это быть не могло, что крестьянин не знает Карамзина, что Карамзин не перешел в народное ведение, а сведение о нем, как и о других писателях, и то являющееся исключением, ничего не доказывает. А мы непременно тянем к себе и к своим торжествам, для эффекту, народ и навязываем ему писателей, о которых он не знает. Несмотря на Гений и великие достоинства, Карамзин не может иметь чести, выше всех честей, чести принадлежать народу в настоящем смысле, не может назваться писателем народным. – Я не обращаюсь к вам как к «Симбирскому...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: людей вообще, а изготовляется нарочно чтение народное ? Почему «История» Карамзина, «История» Соловьева, «Путешествие», например, Головнина, «Юрий Милославский» [1] и пр. и пр. – не народное чтение? И что это за чтение по сословиям? Но ведь в то же время у вас нет чтения дворянского, нет чтения купеческого: отчего же существует у нас чтение народное? Или вы на народ смотрите, как на малолетних детей, и – как детское чтение, – так выделяете и народное чтение? «Наше общество образованно, а народ находится в невежестве», – говорите вы. Неужели вы не знаете, что масса сведений сама по себе ничего не значит и что шкап, наполненный самыми умными книгами, нисколько от того не выигрывает и сам умным не становится, что, следовательно, вся сила в том, какое изменение производит масса сведений в принявшем ее человеке, как он усваивает ее, как ею пользуется? Неужели не знаете вы, что масса сведений, положенная в голову человека, сама по себе еще нисколько не дает право на совершеннолетие, что есть дети-скороспелки, перенявшие не только сведения, но и приемы ученого рассуждения о высоких и...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: и пошлые_" {2}, - говорит то же "Вступление". Между тем и другим должны быть произведения средние, не вполне бездарные, но вместе с тем и отнюдь не гениальные, одним словом, посредственные. Нет ни одной литературы в мире, которая в ряду многочисленных произведений не нашла бы многих и очень многих посредственных; но об них мало говорят современники, забывают потомки; а строгая наука вовсе не признает их жалкого существования. Может быть, в подобном умолчании и можно видеть умышленную скромность: если есть уже недостатки, то нечего скрывать их. Допустим это, но странно, если вдруг начнут упрекать литературу в том, что в ней нет места посредственности и мало произведений посредственных; странно, если писатели нарочно согласятся совокупными силами действовать для размножения подобного рода сочинений и прямо выскажут свою цель! У нас всего меньше _обыкновенных талантов_, как называет скромный автор "Вступления", - этих творцов посредственных произведений; мы готовы были отвечать - и слава богу, но сила сознания принуждает автора прибавить: даже нельзя сказать, чтобы у нас уже слишком мало было обыкновенных талантов, - потом увлекаемый вновь - и похвально, последовательным движением прежде высказанной мысли, прибавляет, противореча себе: хотя и действительно их очень немного. Много и не много - странное, но необходимое противоречие; нельзя определить ни качества, ни даже количества того разряда писателей, которые вовсе не способны быть определенными, не заключая в себе никакой сущности. Почему же автор "Вступления" так сильно заботится о таких...