Поиск по творчеству и критике
Cлово "1837"
Входимость: 5. Размер: 10кб.
Входимость: 2. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 94кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 5. Размер: 10кб.
Часть текста: самого Аксакова), передовой боец славянофильской партии, автор таких острокритических сочинений, как "О внутреннем состоянии Россини" (1855) и "Опыт синонимов. Публика - народ" (1857), писатель, чьи драматические произведения, стихотворения, а подчас и филологические труды, столь же злободневны, как его публицистические выступления. Аксаков 1830-х годов - мыслитель, занятый "отвлеченностью философской" (по определению поэтов кружка Н. В. Станкевича), самоуглубленный лирик, человек, ревностно оберегающий суверенность своего внутреннего мира. Старший сын писателя С. Т Аксакова, Константин Сергеевич родился в Москве, однако его раннее детство, наложившее отпечаток на всю последующую жизнь, прошло в оренбургских имениях родителей - Аксакове и Надежине. В столицу семья будущего писателя возвратилась в 1826 г. В пору учебы на словесном отделении Московского университета (1832-1835) Аксаков становится участником знаменитого кружка Н. В. Станкевича, объединявшего в те годы на почве дружеских и литературных ...
Входимость: 2. Размер: 16кб.
Часть текста: появляются во французской литературе", - откровенно сказано в "Вступлении" в "Физиологии Петербурга" {1}. "Вступление", вообще, посвящено тому, чтобы доказать, что рядом с произведениями художественными, "запечатленными печатью сильного таланта или гения, должен быть другой род произведений, _удовлетворяющих насущной потребности ежедневных досугов. Бедна литература, не блистающая именами гениальными, но небогата и литература, в которой все или произведения гениальные, или произведения бездарные и пошлые_" {2}, - говорит то же "Вступление". Между тем и другим должны быть произведения средние, не вполне бездарные, но вместе с тем и отнюдь не гениальные, одним словом, посредственные. Нет ни одной литературы в мире, которая в ряду многочисленных произведений не нашла бы многих и очень многих посредственных; но об них мало говорят современники, забывают потомки; а строгая наука вовсе не признает их жалкого существования. Может быть, в подобном умолчании и можно видеть умышленную скромность: если есть уже недостатки, то нечего скрывать их. Допустим это, но странно, если вдруг начнут упрекать литературу в том, что в ней нет места посредственности и мало произведений посредственных; странно, если писатели нарочно согласятся совокупными силами действовать для размножения подобного рода сочинений и прямо выскажут свою цель! У нас всего меньше _обыкновенных талантов_, как называет скромный автор "Вступления", - этих творцов посредственных произведений; мы...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: философии. Он активно сотрудничал в "Телескопе" и "Молве", печатая в них свои стихотворения, пародии и переводы. Однако "буйные хулы" Белинского и других членов кружка, неприятие ими патриархальных устоев, резкая критика русской действительности пугали будущего славянофила и заставляли его держаться в кружке особняком. "В отношении к моим знакомым я не переменился: не сближаюсь с кругом Станкевича, отдаляюсь от аристократов, рад слушать молодых людей, как Катков, и только с одним Кобыл<иным> я откровенен",-- сообщал в марте 1836 года К. С. Аксаков брату Григорию (цит. по книге: М. Поляков. Виссарион Белинский. М., 1960, с. 124). Наиболее тесные отношения К. С. Аксакова с Белинским, одно время с М. А. Бакуниным и другими членами кружка приходятся на 1837 - начало 1839 года, когда в кружке проповедовалось "примирение с действительностью". В эти годы он принимал живое участие в "Московском наблюдателе", выходившем под редакцией Белинского, печатал в нем свои переводы и поместил статью, посвященную "Грамматике" Белинского. Однако в 1839 году уже определяется расхождение К. С. Аксакова с членами кружка. "Что сказать вам про мои отношения с приятелями, милые друзья? - пишет он в феврале - марте 1839 года братьям. - Я расстался со всем их кружком без ссоры,...
Входимость: 1. Размер: 94кб.
Часть текста: на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев. Несмотря на то, дело, хотя и не вполне, удалось. Вольность нравов европейского Запада, новые средства к удовлетворению личного эгоизма, наконец блестящая сторона европейского просвещения и уже готовая, чужими руками изготовленная, умственная пища, которую, казалось, оставалось только глотать, – все это подействовало, и от самостоятельности в России отказались, впрочем, только верхние классы. У них-то явилась и новая наша литература. Возникшая в эпоху западноевропейского классицизма, заемная литература наша служила ему верным отражением. Европейский классицизм был в свою очередь безжизненное поклонение древнему миру, который Европа поняла по-своему и который мы поняли по-европейски. Эта классическая литература Европы, подражая древнему миру, уже лишенному жизни, была неподвижна: переменялись только авторы, различие являлось только в их личных талантах. Наша послушная литература, вдвойне подражательная, была в ту эпоху тоже неподвижна. В таком положения оставалось дело до Карамзина. Между тем в европейской литературе произошел переворот; призрак классицизма, хранимый преимущественно во Франции, разлетелся, литература европейская двинулась своим путем. В это время в русской литературе явился Карамзин. Карамзин уничтожил это двойственное подражание и предложил лучше подражать самой Европе. Тяжесть двойных оков была крайне неудобна, и с радостью вняла наша литература гласу нового деятеля, нового подражателя. С этой...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: * * ("И вот мой путь. Он скоро предо мною... ") * * * И вот мой путь. Он скоро предо мною Окончится печально. Близок я К неведомой и грозной той минуте, Которой жизнь окончится моя. Давно, давно меня она тревожит, И мысль о ней сроднилася давно С душой моей. Сначала страхом смерти Она пугала робкое дитя. Потом непроницаемою тайной Она так сильно юношу влекла. Вопрос о жизни, об уничтоженьи, И о бессмертии, и о грядущем — Теснились вдруг, и в ней, казалось мне, Найду всему, всему я разрешенье. И странно жизнь свершалася моя, И странно я развился, и страданье Мне странное, досталося в удел. И вдалеке мелькала утешеньем, Отрадою минута роковая. И на нее я взор свой устремил С надеждою, и мне спокойней стало. Я чувствую в душе ее потребность, И с той поры я к ней идти решился. Потом еще судьбе угодно было Мой мирный, дух глубоко взволновать Минутами и счастия и горя, Блаженства и мучения. Но горе Осталося последним ощущеньем, Несчастие превозмогло, и гордо Свою победу злые...
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Часть текста: по мыслям, в них высказанным по поводу этих произведений. Всякий согласится, что можно сказать много вздорного, разбирая стихотворения Пушкина, и много дельного по случаю какой-нибудь поэмы г-на Майкова; и хотя бы сами произведения была уже давно забыты, но мысли, по поводу их высказанные — если она истинны и заключают а себе общий интерес — будут всегда современны. Москва никогда не гонялась за современностью внешнею и случайною. Мы почли однако ж нужным этими немногими словами оправдать помещение следующих критических статей, и, предупредив суждение читателей, обратить их внимание не на внешний их повод, а на внутреннее содержание. Ред. I. Вчера и сегодня. Литературный сборник. составленный гр. В. А. Соллогубом, изданный А. Смирдиным. Книга первая. Санкт-Петербург, 1845 В сборнике, как в голосе не одного человека, а нескольких, находится более или менее общее направление, общий голос; это хор, и потому, хотя один голос иногда и более заключает в себе существенного, но так как хор есть всегда выражение, по крайней мере, количественной стороны общества, хотя бы при отсутствии качественного значения, то он интересен и заслуживает внимания и разбора. Издатель сборника "Вчера и сегодня" гр. В. А. Соллогуб, имя ...
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Часть текста: * * * ("О, если б можно было... ") * * * О, если б можно было, Я собрал бы лучи блестящей славы, Сияние божественного света, И светом этим и его лучами Я окружил бы вас и далеко И высоко бы в небесах поставил, А сам бы я, оставшись на земле, Стоял, глядел, и плакал, и молился. Но пусть же будет божество мое Для всех равно высоко, недоступно, Пускай никто из смертных не дерзнет И мыслью до него своей достигнуть! <1837>
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: * * * ("Меня зовет какой-то тайный голос... ") * * * Меня зовет какой-то тайный голос, — Я не могу противиться ему. Смотрю вперед: вдали передо мною Несется дым по серым облакам. И что за чувство пробудилось смутно В душе моей? Мне грустно, тяжело, Неясное, далекое я вспомнил. Уж к западу склонилось солнце, вечер, Весеннею всё дышит теплотой. На улицах снег тает, и потоки, Шумя, бегут, так весело струясь, И тихий звон вечерний раздается… О, что со мной! Как хорошо теперь, Какое чувство полное, благое И грустное теперь в душе моей, И нет ему названия. Приходит На память мне наш сельский мирный дом, Наш луг, покрытый свежею травою, И сельская прекрасная весна. О, хорошо теперь! Прочь с ней, с землею, И с этим светом, мелким и пустым, — Прочь от него! К вам, чудные мгновенья, К тебе, неясное, святое чувство, — Чудесный край в туманных облаках. Меня зовет какой-то тайный голос, — Я не могу противиться ему. 1837
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: ослепительным блеском сиял над ним безоблачный голубой свод с своим вечным светилом. Скоро эта однообразная лазурь утомила взоры дитяти, и он, поворотившись на бок, стал без всякой цели смотреть сквозь траву, его скрывавшую. Вдруг ему показалось, что на небе явилось что-то; он поднял опять глаза: легкое облачко неприметно неслось по небу. Лотарий устремил на него свои взоры. Какое хорошенькое облачко! Как отрадно показалось оно ему в пустыне неба. Облачко достигло до средины и как будто остановилось над мальчиком, потом опять медленно продолжало путь свой. Лотарий с сожалением смотрел, как облачко спускалось все ниже, ниже, коснулось земли, как бы опять остановилось на минуту и, наконец, исчезло на краю горизонта: в небе опять стало пусто; но Лотарий все смотрел вверх; он ждал, не появится ли опять милое облачко. В самом деле, через несколько минут (благодаря переменному ветру) показалось оно опять на краю неба. Сердце у Лотария сильно забилось: облачко сделалось уж как бы ему знакомым; он не спускал с него глаз: ему даже показалось, что оно имеет человеческий образ, и он еще более стал всматриваться; облако подвигалось так тихо, как будто не хотело сходить с неба, и, казалось, медлило; наш...