Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ю"

1. Биография (вариант 5)

Входимость: 1. Размер: 10кб.

Часть текста: все исконно русское, отчасти даже идеализировал помещичий быт. Мать, Ольга Семеновна Аксакова (урожденная Заплатина), дочь пленной турчанки, передала сыну бурную энергию и упорство в защите своей точки зрения. Отец для Константина Сергеевича был образцом, поэтому с младых ногтей он впитал в себя отцовскую любовь к русскому крестьянству, к простому народу, его обычаям и традициям. Все его счастливое детство прошло в родительских имениях в с. Надёжино и Аксаково, где он под руководством матери рано начал читать, познавать богатейший литературный мир. В 1826 году Аксаковы перебираются в Москву, где через шесть лет, в 1832 году, 15-летний Константин, окончивший пансионат М. П. Погодина, поступает в Московский университет на словесное отделение. Во время учебы он с упоением начинает посещать кружок Н. В. Станкевича. Молодого Аксакова увлекают рассуждения членов кружка на нравственные и философские темы. Он поддается веяниям немецкой философии (в т. ч. произведений Гегеля), но вскоре исконно русские семена, заложенные отцом, вызревают и оформляются в противление «гегелианству». В 1835 году Константин в качестве кандидата оканчивает университет, пишет первые свои литературные опыты (пародия «Олег под Константинополем», 1834-1839, отд. изд. 1858), публицистика. Аксаков ищет подтверждения своим смутным мыслям и образам, касающимся идиллического в русском народе и, в полной мере, находит отклик в среде первых «славянофилов» во главе с Киреевскими и Хомяковым. В московских салонах происходит его...

2. Письма о современной литературе

Входимость: 1. Размер: 90кб.

Часть текста: ход иначе движется, что при глубине общего основания нелегко отделываются от одного убеждения и принимают другое. Итак, подобная легкость и переменчивость – не слишком хороший признак; и точно, он не обманывает. Если мы повнимательнее вглядимся в нашу литературу, чем представится она после строго испытующего и долгого взора? – Явлением не очень утешительным. Литература наша – произведение искусственное, заемное, вытекшее из ложного начала подражательности; она – собрание форм, отблесков и более ничего. Вот почему так быстро сменяются формы, не утвержденные на прочной мысли, почему переливаются отсветы и отблески, лишенные собственного света и блеска. Мы говорим теперь не об отдельных талантах, но об общем ходе литературы, которого не изменяют, которому повинуются и таланты. Да, надо признаться, литература наша – явление вовсе не серьезное, как бы писатели ни морщили бровей и ни принимали задумчивого самоуглубленного вида: мрачного a la Byron, вдохновенного a la Shiller, спокойного a la Goethe, меланхолического a la Viand и пр., и пр. И до тех пор будет литература у нас несерьезна, пока не оставит ее...

3. Обозрение современной литературы

Входимость: 1. Размер: 94кб.

Часть текста: условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев. Несмотря на то, дело, хотя и не вполне, удалось. Вольность нравов европейского Запада, новые средства к удовлетворению личного эгоизма, наконец блестящая сторона европейского просвещения и уже готовая, чужими руками изготовленная, умственная пища, которую, казалось, оставалось только глотать, – все это подействовало, и от самостоятельности в России отказались, впрочем, только верхние классы. У них-то явилась и новая наша литература. Возникшая в эпоху западноевропейского классицизма, заемная литература наша служила ему верным отражением. Европейский классицизм был в свою очередь безжизненное поклонение древнему миру, который Европа поняла по-своему и который мы поняли по-европейски. Эта классическая литература Европы, подражая древнему миру, уже лишенному жизни, была неподвижна: переменялись только авторы, различие являлось только в их личных талантах. Наша послушная литература, вдвойне подражательная, была в ту эпоху тоже неподвижна. В таком положения оставалось дело до Карамзина. Между тем в европейской литературе произошел переворот; призрак классицизма, хранимый преимущественно во Франции, разлетелся, литература европейская двинулась своим путем. В это время в русской литературе явился Карамзин. Карамзин уничтожил это двойственное подражание и предложил лучше подражать самой Европе. Тяжесть двойных оков была крайне неудобна, и с...