Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "U"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: К. С. Аксакову Москва. 1-го Июня. 1855. Многоуважаемый и любезнейший Константин Сергеевич! Благодарю вас за присылку вашей статьи о глаголах. Я прочел ее с большим удовольствием, хотя и совершенный невежда в этом деле. По этой причине, т. е., потому, что я в этом деле совершенный невежда, – вам вероятно не любопытно будет знать мое мнение о вашей статье. Однако же, так как я не просто невежда, а невежда-приятель, то прошу вас выслушать краткий отчет в тех мыслях, которые возбудило во мне чтение вашей статьи. В ней, так же как и во всем почти, что вы пишете, есть что-то очень возбудительное. Читая вашу грамматику, чувствуешь себя не в школе, и не в душном кабинете. С этой точки зрения, кажется мне особенно замечательна ваша мысль о личных правах Русских глаголов. Совершенно справедливо, что в этом совмещении личной самостоятельности с цельностью общего порядка, заключается главная особенность того языка, по которому слово живет и движется в Русском уме. В прежние времена так жили и двигались не одни слова. Это отличительный тип Русского взгляда на всякий порядок, и потому должно было составлять главное затруднение иностранных систематиков, сочинявших нам грамматики. Их голова не вмещает порядка без однообразия. Самообразность частной особенности коробит им глаза. Между тем личная самостоятельность глаголов так мало противоречит общей законности языка, и так ясно сливается с нею для Русского ума, что каждый ребенок еще прежде, чем дорастет ученья грамоте, уже не делает никакой ошибки в спряжении. Но ученый Немец, проведя лет двадцать в России, еще способен сказать: стригнулся . Самый род этой законности не ясен для Немца, и если они будут продолжать нам составлять грамматики, то, пожалуй, мало-помалу отучат наши глаголы так своевольничать и подвергнут их под свой ваганьковский порядок. Однако же то, что Русский ребенок понимает бессознательным чутьем и что вы...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: (ИЗ ГЕТЕ) Индийская легенда В шестой раз, отец творенья, Магадэва сходят к нам: Смертных радость и мученье Да изведает он сам, Да - как гость земного края - Сохранит его закон, И, щадя или карая, Человеком будет он. И город, как путник, везде обходил он, На сильных взирал он, и слабых хранил он, И вечером дале пускается в путь. Вот выходит он - и вскоре, Домы крайние пройдя, Видит он - с огнем во взоре Сладострастия дитя. Он сказал ей: "Здравствуй, дева!" - "Здравствуй, спутник, подожди!" - "Кто же ты?" - "Я баядера: Пред тобою дом любви". Она ударяет в цимбалы и мчится, Она так искусно, так страстно кружится, Огибается, гнется - и кажет цветы. Речь ее звучит отрадой: "Милый странник, кончен путь! Скоро тихою лампадой Озарится наш приют! Ты устал - тебя обмою, Освежу тебя я вновь. Что ты хочешь? - пред тобою Отдых, радость и любовь!" Она услаждает усталость и горе; Божественный видит, с улыбкой во взоре, Прекрасное сердце сквозь тяжкий порок. Он услуг рабы желает: Новой радостью полна, Все веленья исполняет Гостя юного она. Так природы животворность Плод выводит из цветка: Если есть в душе покорность, То любовь недалека. Но строже я строже ее испытанья, И радость, и ужас, и муки страданья Послал ей постигший и глуби и высь. Он в чело ее целует, - И в душе любовь зажглась, И стоит она тоскует, Льются слезы в первый раз. Обняла его колена, В ней уж нет страстей земли, И ее младые члены, Истомясь, изнемогли. И вот уж к отрадному празднеству ложа Соткали, вечерние мраки умножа, Густую завесу ночные часы. Поздно отдых к ней приходит; Рано пробудясь от сна, На груди своей находит Мертвым юношу она. Страшный крик ее не в силе Жизнь в умершего вдохнуть - И уж к пламенной могиле Тело хладное несут. Она хор жрецов погребальный внимает, В безумьи бежит и толпу раздвигает. "Кто ты? И к...
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Часть текста: болезненное состояние души, причина которого находится, вероятно, в способности слишком живо принимать впечатления, продолжалось лет до пятнадцати. Еще до вступления своего в университет он любил живопись как художник и в ней находил отраду больной душе своей. Он принес в университет сердце доверчивое и торопился разделить свои чувства и поэтические мечты с товарищами. Скоро он познакомился с студентами, которые, как ему казалось, могли понимать его. Это был круг людей умных, которые любили поэзию, но только тогда праздновали и уважали чувство в другом человеке, когда оно являлось в таком виде, под которым им рассудилось принимать его, как скоро же чувство проявлялось в сколько-нибудь смешной или странной форме, они сейчас же безжалостно восставали и отвергали его. Эйзенберг был моложе их: несколько понятий, конечно, ошибочных, но свойственных летам, случалось ему высказать перед своими приятелями; робкий, сомнительный характер придавал речам его какую-то принужденность; этого было довольно для них, чтобы ...
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: нашей любознательности; но ожидание наше не оправдалось. Отдавая всю справедливость благой цели автора, его тщательному, вероятно многолетнему труду, его желанию принести пользу изучения Русского Языка, скромности, с какою он говорит о своей книге в предисловии, признавая, что в частности есть в ней дельное и хорошее, мы не можем сказать, чтоб она сколько-нибудь соответствовала возбужденным ею надеждам. Напрасно Г. Аксаков издает свою Грамматику отдельными выпусками. Гораздо лучше было бы повременить, дождаться, по крайней мере, окончания первого тома. Тогда можно было бы вернее и полнее понять и ценить содержание, достоинство и цель сочинения. Впрочем это обстоятельство случайное, не существенное. Гораздо чувствительнее в этой книге отсутствие порядка и системы, требуемых в изложении всякой науки, всякого предмета. Автор, не дав нам определения своего предмета, не сказав о взгляде, каким он смотрит на предпринятое им творение, впадает в беспрерывные противоречия, обмолвки, даже в явные ошибки, не может придать своим мыслям ни ясности, ни последовательности. Везде видны неуверенность, колебание, недоумение. К тому присоединяется тяжелый, педантский, трудно понимаемый язык, происшедший не от незнания или неспособности, а вероятно от старания писать темно и высокопарно, в надежде, что этот слог будет почтен названием философского. Предметы самые простые и всем известные истолковываются едва понятным набором слов. Доказательства этому читатель найдет в нижеприведенных примерах. Книга, после...
Входимость: 1. Размер: 90кб.
Часть текста: Дмитриев Было время, и не так давно, когда другой характер имела наша литература: другие споры, другие книги и журналы. Перемена совершилась в короткое время – в течение много пятнадцати – двадцати лет. Впрочем, быстрота перемен составляет характеристику нашей литературы. Откуда же такое явление? Конечно, оно возникло не без причины. Уже с первого взгляда подобная подвижность и легкость не предвещают ничего доброго и становятся подозрительны; мы знаем, что серьезный и самобытный ход иначе движется, что при глубине общего основания нелегко отделываются от одного убеждения и принимают другое. Итак, подобная легкость и переменчивость – не слишком хороший признак; и точно, он не обманывает. Если мы повнимательнее вглядимся в нашу литературу, чем представится она после строго испытующего и долгого взора? – Явлением не очень утешительным. Литература наша – произведение искусственное, заемное, вытекшее из ложного начала подражательности; она – собрание форм, отблесков и более ничего. Вот почему так быстро сменяются формы, не...