Поиск по творчеству и критике
Cлово "DER"
Входимость: 4. Размер: 93кб.
Входимость: 2. Размер: 94кб.
Входимость: 2. Размер: 39кб.
Входимость: 2. Размер: 83кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 96кб.
Входимость: 1. Размер: 90кб.
Входимость: 1. Размер: 74кб.
Входимость: 1. Размер: 68кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 93кб.
Часть текста: осуществление момента в искусстве. Общее, и именно искусство как общее, мы сказали уже, не остается таковым, но переходит в действительность для того, чтобы проявиться. Когда искусство, из отвлеченного собственным необходимым движением, переходит в действительность, стремясь к своему проявлению, оно определяется согласно с внутренним его развитием и в то же время созидает образ, вполне соответствующий его определению и переводящий его вовне. Этот образ является непосредственно конкретным, возникает на отдельном чувственном предмете, который теряет тогда свое отдельное значение как предмет и становится материалом; искусство, избирая материал, находит его сообразным с своим требованием; он относится здесь постольку, поскольку он удобен для воплощения сущности искусства. Так, архитектура берет многоразличную массу, удобную для ее проявления; так, скульптура берет белый мрамор, живопись - краски, музыка - звук, поэзия - слово; всюду материал теряет значение сам для себя . Искусство выражается в нем, но это нисколько не значит, чтобы материал, который избирает оно как материал только сам по себе уже, как нечто отдельное, заключал его в себе; не таково его отношение к нему. Мрамор, неорганическая громада, еще нисколько не скульптура, удостоивающая брать его своим материалом только; и не все то, что произведено из мрамора, есть произведение скульптуры; все зависит от того, чей молот застучит по его крепкой поверхности: молот ли ремесленника или художника. Только при определении, получаемом через искусство, вмещает материал его в себе; это определение исторгает его, освобождает его от массы, вся тяжесть, вся недвижность, вся случайность отпадает от него, и он, переставая быть материалом по себе, как скоро коснется до него искусство, становится соразмерным, вольным его выражением: ... dringt bis in der Schönheit Sphäre,...
Входимость: 2. Размер: 94кб.
Часть текста: просвещения и уже готовая, чужими руками изготовленная, умственная пища, которую, казалось, оставалось только глотать, – все это подействовало, и от самостоятельности в России отказались, впрочем, только верхние классы. У них-то явилась и новая наша литература. Возникшая в эпоху западноевропейского классицизма, заемная литература наша служила ему верным отражением. Европейский классицизм был в свою очередь безжизненное поклонение древнему миру, который Европа поняла по-своему и который мы поняли по-европейски. Эта классическая литература Европы, подражая древнему миру, уже лишенному жизни, была неподвижна: переменялись только авторы, различие являлось только в их личных талантах. Наша послушная литература, вдвойне подражательная, была в ту эпоху тоже неподвижна. В таком положения оставалось дело до Карамзина. Между тем в европейской литературе произошел переворот; призрак классицизма, хранимый преимущественно во Франции, разлетелся, литература европейская двинулась своим путем. В это время в русской литературе явился Карамзин. Карамзин уничтожил это двойственное подражание и предложил лучше подражать самой Европе. Тяжесть двойных оков была крайне неудобна, и с радостью вняла наша литература гласу нового деятеля, нового подражателя. С этой эпохи, с Карамзина, литература наша, наоборот, сделалась подвижна в высшей степени, ибо элемент подражания ...
Входимость: 2. Размер: 39кб.
Часть текста: В мире явилось новое чудо – слово , как бы собравшее и отразившее мир. Человек не изобретал, не составлял слова. Слово нераздельно с его существом, с духом, вложенным в него от Бога; это голос сознающего разума, данного свыше. Слово явилось вместе с человеком. Оно есть живущее, выразившееся сознание; оно неотделимо от сознания, как сознание неотделимо от человека. Слово и человек – одно. Сознанию дается власть овладевать предметом и становить оный собственностью разума. Оно дает предмету равномерный образ и переносит его во внутренний мир духа, в область разума, где получает он признание и оправдание, где переходит он в новую сферу, в сферу разумного постижения, где открывается его разумность, где является возможность нового бытия , вне материи, бытия в идее понимаемой . Неподвижна и самобытна природа в своей естественной, о себе стоящей, жизни. Но человек сознал ее, произнес слово, назвал, – и она в его руках вся; вся перешла в его внутренний мир и стала его собственностью, подвластною разуму; равномерный образ, бестелесный, но не отвлеченный, но определенный и живой, подвижный и покорный, дан природе сознанием человека; она вся живет в слове, в новой жизни, на почве разума. Только сознанием человек властелин природы и может переносить ее повсюду с собою. – Наконец человек, как часть природы и вселенной, подлежит сам сознанию; и сознанию...
Входимость: 2. Размер: 83кб.
Часть текста: Перед самым уже концом, он увидал необходимость ввести в сравнение с Русским языком живые Славянские наречия и сделал из них дополнение: но это возвращало порою снова к Русскому языку и отчасти видоизменяло выводы; вместо того, чтобы завершить Русским языком, показавши путь, которым “ручьи сливались в одном море”, выходило наоборот, – море расплывалось ручьями. Еще не довольно было издано произведений живого, устного, народного, творческого Славянского слова: первые руководства давали сухой, не всегда безошибочный и чаще сбивчивый материал; древнейшие памятники самого языка Церковно-Славянского открывались постепенно, на глазах автора, в течение его исследований. Покончивши с Именем, он обернулся назад, еще раз пересмотрел, увидал недостатки и передержки, многое переместил и, в заключение, прибавил заметки о том, чт о предстояло еще доработать или переработать: но это сделано уже карандашом, в набросках еще более летучих. Между тем физические силы его час от часу слабели; жизнь быстро подтачивалась смертельным недугом, который вполне сознавал он: он поспешил издать при себе хоть первые,...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: И. К.: Вечер (перевод Аксакова К.С.) ВЕЧЕР Опустись, блистающим бог! Уж жаждут долины Росы освежительной, и человек утомился, Медленно движутся кони, - Опусти колесницу свою! Посмотри, кто из волн кристального моря Манит с улыбкой тебя? Узнало ли сердце? Быстрые кони несутся Фемида манит из волн! Быстро в объятия к ней ездок с колесницы Прыгает; коней под уздцы берет Купидон: Остановилися кони, Волны прохладные пьют. Неслышными на небо исходит шагами Ночь благовонная; тихо следом за нею - Любовь. Покойтесь, любите! - Покоится любящий Феб! <1839> Примечания Вечер. Перевод стих. "Der Abend" (1795). Впервые - МН, 1839, ч. 1, стр. 12. Переведено также А. А. Фетом. Белинский считал аксаковские переводы Шиллера гораздо слабее его же переводов из Гете, но делал исключение для "Вечера" - "художественного в оригинале и художественно переведенного" (ПссБ, т. 11, стр. 380). Блистающий бог - Аполлон (Феб) (греч. миф.). Фемида (греч. миф.) - богиня правосудия, дочь Геи (Земли) и Урана ...
Входимость: 1. Размер: 96кб.
Часть текста: совокупности своих отдельных явлений, следовательно, при отрицании себя как чистого общего. Связь явлений с общим понятна, необходима; то, что является отдельно, уже содержится в общем и, следовательно, может выразить только это общее и вместо себя, ибо оно в нем содержится. С другой стороны, общее, чтобы быть, явиться, должно непременно не быть общим, а быть явлением, следовательно отречь себя как общее, - выразиться в явлении, в котором оно выражает необходимо и себя, ибо это его явление, его необходимое условие осуществления; и так: общее, - явление - не что иное собственно, как только моменты развития одного и того же. В законе развития лежит причина и объяснение значения и отношений этих моментов, перехождение общего в явление или отрицание общего, как общего. Это перехождение общего в явление, это полное конкретирование совершается необходимо в живом законе развития, условии всего. На него обратим мы теперь внимание. Это только видимо отдаляет нас от предмета; общие начала необходимы, и нам необходимо рассмотреть их для дальнейших следствий. Они нужны для полного обнятия предмета; это мы увидим далее. Трудно избежать здесь темноты и повторений, при желании изложить общую мысль понятно, и в тоже время во всей ее строгости и отвлеченной чистоте. Общее, как общее, не существует; это бытие в отвлеченности, in abstracto. Например: вы не можете найти человека, как общее, искусство, как общее и т. д.; вы видите людей, произведение искусства и т. д. В этом множестве явлений, в котором вы видите как бы стремление общего удалиться от самого себя, вы узнаете однако общее, их...
Входимость: 1. Размер: 90кб.
Часть текста: нелегко отделываются от одного убеждения и принимают другое. Итак, подобная легкость и переменчивость – не слишком хороший признак; и точно, он не обманывает. Если мы повнимательнее вглядимся в нашу литературу, чем представится она после строго испытующего и долгого взора? – Явлением не очень утешительным. Литература наша – произведение искусственное, заемное, вытекшее из ложного начала подражательности; она – собрание форм, отблесков и более ничего. Вот почему так быстро сменяются формы, не утвержденные на прочной мысли, почему переливаются отсветы и отблески, лишенные собственного света и блеска. Мы говорим теперь не об отдельных талантах, но об общем ходе литературы, которого не изменяют, которому повинуются и таланты. Да, надо признаться, литература наша – явление вовсе не серьезное, как бы писатели ни морщили бровей и ни принимали задумчивого самоуглубленного вида: мрачного a la Byron, вдохновенного a la Shiller, спокойного a la Goethe,...
Входимость: 1. Размер: 74кб.
Часть текста: вечер блещут отовсюду на живом полотне; не пуст, не безответен там воздух. Он наполняется звуками; в разлетающемся молчании слышно таинственное пение; музыка, кажется, довершает все, чего недоставало в этой чудной стороне; но здесь еще нет слова, слова, охватившего всю природу, весь мир ее бытия. Но как ни прекрасны эти области искусства, есть еще одна, которая сама заключает в себе целое особое царство образов; эта область – венец искусства; там все уже живет и движется, там нет пределов, нет границ творчеству; это поэзия, раскрывающая перед нами новый мир, простирающаяся над всеми веками, над всеми формами искусства. Чуден мир этот, вечно ясен, лежит он над жизнию человека; отчаянные вопли, борьба случайностей, стечение тяжелое обстоятельств не долетают до него. Горе, отчаяние там является просвежительным и не отягчает, а возвышает душу. Великий поэт первый постиг великое значение искусства: отсылаем читателей к глубокому стихотворению «Das Ideal und das Leben». У всякого народа есть область поэзии, есть сфера, где он живет высшею духовною жизнию, – мы говорим собственно о поэзии, об искусстве в слове, которое всегда и везде существовало; жизнь народа в поэзии ознаменовывается произведениями, заселяющими эту область. Словесностью, литературой народа называем мы совокупность его поэтических произведений. Здесь мы остановимся на минуту, чтобы объяснить недоразумение, могущее возникнуть. Слово «литература» можем мы употребить или подразумевая под этим, как мы сказали, совокупность произведений поэтических; тогда мы разумеем только истинные произведения искусства, в ...
Входимость: 1. Размер: 68кб.
Часть текста: будучи явлением в сфере литературы, где мы его рассматриваем, только историческое значение, - в слоге, или имеет он значение и для себя, поэтическое, - другими словами: поэт ли он? Значение момента вообще и его полное определение вытекают из его существа. Мы должны видеть здесь, не из существа ли рассматриваемого момента, не из значения ли Ломоносова как момента вытекает уже, что он поэт? И если это так, то каким именно образом такое определение осуществляется, выражается далее; какие условия принимает оно; как именно и в чем становится оно вполне живым явлением, и какое в то же время личное значение, достоинство Ломоносова? Здесь является Ломоносов вполне уже как лицо. Значение, которое имеет Ломоносов как момент, есть значение индивидуума в литературе. Вместе с явлением его разрушается сфера исключительной национальности (особности); вместе с ним является, только с ним вместе могущее явиться, общее. Это значение Ломоносова как индивидуума осуществляется в языке, который был (не только относительно содержания, но и относительно самой формы, самого слога) - им оторван от выражения народа, национально определенного, и стал выражением лица и вместе с тем общих интересов (опять не только относительно содержания, но и самого слога). Самое существо явления индивидуума выражает великий момент литературы, не только внешние исторические судьбы, но момент внутренний; с индивидуумом открывается внутренний мир. Значение индивидуума есть необходимо личность; только индивидуальная сила, одаренная, следовательно, всею энергиею индивидуума, только личная природа, конкретирующаяся как один индивидууму могла произвести все это. Первое такое явление индивидуума, в литературе, первое лицо есть автор, поэт, восставший из безграничной национальной сферы. Итак, здесь самое значение существа момента требует лица, без силы которого как лица невозможен такой подвиг. Это понятно; ибо явление лица, индивидуума вообще, могло совершиться только лицом,...
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: может наполняться содержанием одним и тем же, каждая. И так отвлеченность формы имени есть и здесь, – когда эта форма уже не пуста, а наполнена содержанием, – постоянно значение и определение прилагательного. Форма отвлеченна, и поэтому содержание не прирастает к ней, отдельно от нее: добр-ъ , добр-а , добр-о [117]. Мы определили уже качество; с его понятием мысль дошла уже до свободного определения предмета, конечно путем отвлечения и постоянно чрез отвлечение. Здесь, в качественном значении, является полнейшее значение прилагательного, и потому постараемся рассмотреть оное внимательно. Чистая отвлеченная форма имени есть: ъ , а , о ; качество придается к предмету и содержание слова к окончаниям имен; таким образом образуется: добр-ъ , добр-а , добр-о . Одно и то же окончание имени естественно связывает качество с предметом и прилагательное с именем. Так что здесь качество совершенно примыкается, пристает вполне впору предмету, а прилагательное носит весь образ имени, соединяясь с ним окончанием, и склоняется как имя. Поэтому же нам не нужно глагола, когда мы говорим: человек-ъ – добр-ъ ; женщин-а – добр-а ; ок-о – добр-о . Таково первообразное прилагательное. Точно то же, само собою разумеется, применяется к смягченным окончаниям: ь , я , е . В выражениях: человекъ – добръ , небо – сине , жена – мила нет никакого выброшенного глагола: соединяет единство окончания. Но такое качество (хотя и общее по своему значению), обращающееся к предмету и вновь с ним сливающееся, еще не понято самостоятельно. Прилагательное еще имеет весь образ имени. Между тем качество имеет значение само по себе, и может быть понято как нечто отдельное, хотя также проявляющееся на предмете. Мысль доходит до понятия отдельного качества [118]. Окончание...